Экономические, социальные и вообще государственные перспективы современной Украины более чем туманны. На это указывает ряд самых разных факторов, которые граждане наблюдают фактически ежедневно. И не нужно пенять на один лишь «треклятый коронавирус»: в нашей стране пандемия наступила куда раньше, и имя ей – безответственная политика, направленная на обслуживание интересов не державы, а отдельных представителей так называемой «элиты».
Именно поэтому так часто в украинском информационном пространстве (и не только при нынешней власти) звучит слово «дефолт». И ему зачастую придают пугающий и даже устрашающий оттенок. Мол, объявим мы его – и все, пишите письма. Некоторые же политики и бизнесмены, наоборот, уверяют, что ничего с Украиной в этом случае не произойдет. И кто прав?
Для начала давайте разбираться, что такое дефолт. Если максимально упростить это понятие, оно означает невыполнение денежных обязательств в установленный срок, неуплата долга, финансовая несостоятельность. Большинство украинских экспертов склоняются к тому, что до официального признания себя банкротом Украине еще далеко. Об этом же говорит и председатель Национального банка Яков Смолий. Все просто: зачем стране попадать в «черный список» кредиторов? Зачем закрывать двери перед инвесторами? Зачем ускорять обесценивание гривны? Зачем давать повод для ареста государственных счетов, активов, недвижимости и так далее?
А ведь, по сути, к этому подталкивают Украину те, кто выступает за объявление дефолта. Они объясняют пользу процедуры тем, что сбереженные на выплате кредитных обязательств средства во время кризиса правильнее использовать на поддержание экономики и социальные аспекты. Вроде бы – наглядная забота о государстве и его населении, но нужно же смотреть дальше, хотя бы на пару лет вперед. Дефолт и последующая за ним международная изоляция Украины ни к чему хорошему точно не приведут.
Кроме того, а есть ли вообще у нас сегодня веские аргументы для объявления державы банкротом? Эксперты уверяют, что нет. Во-первых, у страны приличный запас золотовалютных резервов – почти 25 миллиардов долларов по состоянию на 31 марта 2020 года. Во-вторых, стремительный обвал гривны, а также обесценивание активов, которые можно будет скупать по заниженной стоимости, Украине сегодня явно не выгодно (кстати, а не к этому ли стремятся сторонники дефолта: заставить страну признать себя банкротом и за копейки скупить еще оставшиеся лакомые куски экономики, а теперь уже и землю?).
В-третьих, дефицит госбюджета в Украине постоянно растет. Значит, образовавшиеся бреши чем-то потребуется заполнять. И вариантов у нас, честно говоря, немного. Первый – это эмиссия, то есть банальное включение печатного станка и штампование денег в нужном количестве – естественно, с последующей дикой инфляцией. Второй для нас более привычный и сейчас, пожалуй, приемлемый – обратиться к кредиторам.
Если же объявить дефолт, любые внешние займы полностью исключаются, равно как закрываются международные рынки. Инвесторы бегут из Украины так, что пятки сверкают, заодно выводя валюту. А это опять-таки инфляция и потеря населением рабочих мест вкупе со снижением покупательной способности населения. И в такой ситуации политического и, что самое главное, социального кризиса нашему государству не избежать. Или как раз этого хотят те, кто подстрекает страну к дефолту под соусом «ничего страшного не случится»?
Кроме того, дабы не допустить этой унизительной для любой державы процедуры, Украина может прибегнуть к еще одному способу выхода из положения – попытаться отсрочить выплату внешних долгов. В мировой практике это вовсе не новшество: многие страны, входившие в стадию рецессии, вынуждены были идти на такие меры, чтобы сохранить относительную стабильность. И им зачастую не отказывали. А в связи с пандемией просить отсрочки – вообще святое дело!
Другое дело – реструктуризация долга. В 2015 году Украина это уже проходила, когда тогдашний министр финансов Наталья Яресько договорилась о «раздроблении» займов в обмен на будущие выплаты кредиторам процента от ВВП государства в течение 20 лет, плюс те получали возможность выкупать облигации внутреннего государственного займа по более высокой ставке. Всего Украина в период с 2022-го по 2040 годы должна будет отдать «ростовщикам» порядка 14 миллиардов долларов. Ну, а действующая власть, как мы помним, обещала рост ВВП за пять лет на 40%. То есть чем больше будет зарабатывать, тем больше отдавать. Удовольствие сомнительное…
Вместе с тем, лучше уж такой сценарий, чем дефолтный. Вспомните пример многострадальной Аргентины: страна уже дважды в этом веке провозглашала себя банкротом – в 2001 и 2014 годах. Сказала тамошняя власть кредиторам, что платить не будет, и встала в горделивую позу – мол, и какой будет ваша реакция? Правда, затем Аргентина позу поменяла на куда более унизительную: почти 20 лет назад ее охватили массовые беспорядки, были перебои с выплатой зарплат и пенсий, валюта девальвировала, деньги из накопительных пенсионных фондов конфисковались в пользу государства. Не лучшей была ситуация и в 2014-м, причем из глубокого нокдауна аргентинцы не могут выйти до сих пор.
Не думаю, что Украина готова пойти по аналогичному пути. Объявить дефолт, когда его можно избежать любыми допустимыми методами, – преступно. И наша власть должна это понимать, иначе грош ей цена. Это не только колоссальные имиджевые потери для государства, но и сокрушительный удар по репутации «верхушки» в международных кругах. В текущий период – недопустимые вольности для страны, и так нетвердо стоящей на ногах в течение всего периода своей независимости.
Понятно, что нашим внешним и внутренним (а они есть!) «доброжелателям» дефолт видится одним из способов дестабилизировать обстановку и подмять под себя Украину. Поэтому главная задача власти – пресечь любые попытки расшатать нашу государственную лодку. В противном случае последствия могут быть необратимыми. Проще говоря – мы с вами утонем в пучине глобализационных процессов, и никто руку помощи стране не протянет.
Максим КОРОБЕЦ
