Даже несмотря на статус промышленного города, в Запорожье вопрос безработицы стоит достаточно остро. Не все его жители могут найти себе применение в родных пенатах, а потому вынуждены искать счастья или в других населенных пунктах Украины, или за ее пределами. К сожалению, именно последних с каждым годом становится все больше. Они уезжают за границу, поскольку дома за свою работу не получат таких денег, которые предлагают им за рубежом. А нужно кормить семьи, помогать пожилым родителям – и вообще как-то жить, а не только крутиться…
Есть и такие люди, которым трудно вести оседлый образ жизни и ходить на работу строго по графику, выполняя монотонный труд. Некоторые наши соотечественники выезжают на заработки, чтобы сменить обстановку, увидеть и узнать что-то новое. А есть те, для которых работа в условиях, приближенных к экстремальным, является не только способом получить деньги, но и источником острых ощущений. И такие места есть – например, Крайний Север.
Житель Запорожского района Алексей Колесников на протяжении уже пяти лет минимум дважды в год добывает нефть в тридцати километрах от Баренцева моря, в Ямало-Ненецком автономном округе, недалеко от города Новый Уренгой. Вот там, по словам самого мужчины, все действительно экстремально: морозы, изолированность от окружающего мира, северное сияние – все это поначалу казалось страшным. А потом Алексей понял, что нашел работу по душе и по призванию.
– Я когда первый раз попал на буровую станцию, от страха вообще плохо понимал, что к чему. Представьте, что на несколько сотен километров от вас – лишь белое полотно снега, нет ни одного населенного пункта, мы отрезаны от всего мира, даже еду и воду доставляют на вертолетах. Сложно описать такое состояние. Мобильную связь нужно «добывать», ведь провода и антенны покрыты льдом и сигнал очень слабый. Но мы с коллегами приспособились: ловом связь, устанавливая телефоны вплотную возле окна – так есть шанс дозвониться близким и, если повезет с погодой, можно отправить сообщение в Фейсбуке или Вайбере. Окно в нашем жилом вагончике буквально «облеплено» телефонами. Кто-то крепит их при помощи скотча, некоторые пользуются присосками. Иногда, поймав сигнал, боишься пошевелиться, потому что, отклонившись всего на пару сантиметров, можно потерять связь.
Конечно, не каждый желающий может попасть на такую работу, да и зачастую коллектив подобран, то есть мы не первый год заступаем на вахту одним и тем же составом – это очень удобно и нам, и руководству. Когда более-менее знаешь и чувствуешь характер напарников, легче ужиться друг с другом, ведь нам больше сорока пяти дней приходится делить на четверых (а иногда людей бывает больше) небольшой жилой вагончик.
Что же нужно для такой профессии, не считая специального образования? Во-первых, здоровая психика – здесь с этим строго. Прежде чем отправить человека в такие дали, проводится тщательный медицинский осмотр физического и психического состояния работника, потому что больше месяца быть в тяжелых, непривычных климатических условиях, не видеть привычной цивилизации трудно. Причем комиссию действительно нужно пройти, просто так штамп никто вам не поставит – исследуют весь организм, что называется, вдоль и поперек.
Отсутствие вредных привычек тоже обязательное условия для подписания контракта. Курить можно только в строго отведенных местах, а о распитии алкогольных напитков и речи быть не может. Да здесь такие штрафы за нарушение техники безопасности, что, увидев суммы «санкций», дымить моментально перехочется. Например, за курение возле скважины положен штраф более ста тысяч гривен на наши деньги, а если работника увидят в нетрезвом виде, он выложит более 250 тысяч гривен. За годы моей работы на буровых установках был всего один штраф: его получил механик за курение в неположенном месте. А в целом технику безопасности нарушать никто не хочет: все мы понимаем, насколько велика опасность и разрушительны последствия.
Конечно, важна честность. И с коллегами, и с начальством. Не стоит пытаться «приукрасить» себя перед работодателем, приписывая умения и навыки, которых на самом деле нет. На Крайнем Севере нет понятия «практикант» или «стажер» – ты либо умеешь делать свою работу, либо нет. Учить, объяснять и показывать не будет никто, на это просто не хватает времени. Будь порядочным, приехал – работай!
Сам путь до места назначения из Запорожья занимает почти неделю поездом, но, даже прибыв в Новый Уренгой, приходится несколько дней, а иногда и больше ждать, пока появится возможность попасть непосредственно на нефтяную вышку. На это время нас заселяют в общежитие, которое оплачивает работодатель. Кстати, проезд также за его счет – при условии, что вы передвигаетесь именно по железной дороге. Только питание в такие «холостые» дни оплачиваем самостоятельно. Запасались консервами, печеньем, чаем и прочими продуктами, которые не требуют хлопотного приготовления и их можно долго хранить.
Очень многое зависит от организатора рабочего процесса. Бывает, из-за халатности руководства, которые что-то напутали в документах, не завезли сахар. Приходилось две недели пить несладкий чай, похожая ситуация была и с мукой – ее тоже забыли купить. А вертолет с продуктами прилетит нескоро. Хорошо, что повар на нашей вахте опытный, обменял муку на топливо у соседей, тоже бурильщиков. А еще без хлеба на севере не обойтись, питание должно быть обильным и калорийным.
Качество питьевой воды здесь очень плохое. За шесть-семь недель на вахте, конечно, привыкаешь к ее специфическому вкусу и цвету. Но употребление такой воды плохо влияет на почки, это я на себе ощутил в полном объеме. Однако дома можно подлечиться, так что это, в принципе, терпимое неудобство.
Пожалуй, самое трудное в нашем деле – первая неделя: нужно адаптироваться, привыкнуть, обжиться. Наверное, наиболее сложная работа – это ремонт машин и другой техники на улице при морозе, который чаще всего ниже минус 30 градусов. Вокруг снег, который на солнце ослепляет, ветер, от которого быстро замерзает, обветривается и очень болит кожа. Но проходит время, и вот ты уже начинаешь замечать красоту окружающей природы. А она действительно прекрасна! Но, к сожалению, ни фото, ни видео не могут передать красоту северного сияния – это завораживающее зрелище. Мистическое. По соседству с нами жили лисы, почти каждый вечер они приходили к нашим вагончикам за угощением, мы охотно делились с ними. Людей лиса не боится, наоборот, проявляет к нам интерес, как и мы к ней. Мы животных не обижаем и опасности от нас они не чувствуют, потому и подходили очень близко.
Если повезло с организатором-руководителем, темпы работ хорошие и техника работает непрерывно – отсюда соблюдение заявленных сроков и, соответственно, премии. Зарплату начисляют на карту выбранного вами банка. Вот сколько лет работаю – задержек с выплатой не было ни разу. Плохо, что больничные листы не оплачиваются, заболевшего увольняют сразу – это один из пунктов договора. Дело в том, что оказать квалифицированную медицинскую помощь на вахте нереально, поэтому если человек захворал, его отстраняют от всех обязанностей. На моей памяти было два случая, когда помощь оказать не смогли. В первом пожилой машинист умер от инфаркта, во втором молодой парень работал возле техники, оступился и получил смертельные травмы. Такие случаи очень тяжело переживали в нашем коллективе. Четыре дня ждали вертолет, чтобы доставить тело машиниста на «большую землю»… И парня жаль – накануне он женился и на вахту поехал для того, чтоб заработать на собственное жилье. Очень печально.
От погоды зависит очень многое. Бывали случаи, когда наша вахта заканчивалась, нас должны были менять другие люди, но мы не могли улететь из-за метели. Вертолет в такую погоду не прилетит, ждали его целых две недели! Представляете, две недели на чемоданах, каждый день ожидая отправки. Вот здесь пригодилась коммуникабельность моя и коллег. Хотя условия проживания были адскими, плюс нехватка еды. Спасались просмотром фильмов, которые заранее скачали, чтением книг, кроссвордами.
В быту на Крайнем Севере очень тяжело. Баня всего-навсего раз в неделю (чаще по четвергам), стиральные машины тут есть, но вот сушить одежду проблематично – климат такой. Ну и, понятное дело, каждое утро очередь, чтобы умыться-побриться.
Зачастую женщин на таких работах нет, коллектив сугубо мужской. Если же и есть представительницы слабого пола, то это, простите, здоровые дамы сорока-пятидесяти лет. Трудный быт, монотонность и отсутствие каких-либо развлечений отбивают у женщин охоту здесь работать. Да и зарплаты у них в разы меньше, чем у бурильщиков.
Иногда меня спрашивают, правда ли то, что на Крайнем Севере часто «хоронят» технику? Да, это так. Техника, которая исчерпала свой ресурс, стоит очень мало и ее выгоднее закопать, чем вывезти с объекта самолетом. Да, по всем нормам это запрещено, но если быть откровенным, многие нормы здесь не соблюдаются… Осознание того, что прошел испытание Севером, влечет за собой чувство гордости. Не нужно бояться ехать сюда, ведь люди на нефтевышках работают годами. Ну, и оплата их труда очень достойная. Нет нужды беспокоиться о том, что завтра тебе и твоей семье нечего будет есть…
Прямая речь
Ольга Колесникова:
– К тому, что муж работает на Крайнем Севере, я, видимо, не смогу привыкнуть никогда! Все те дни, пока длится вахта, я не нахожу себе места от волнения. Связь очень редкая и ужасного качества. Постоянно тревога – а вдруг что-то случилось? Работа на нефтяной вышке – это все-таки постоянный риск, опасность. Когда муж после вахты приезжает домой, я вижу, насколько он похудел, устал, плюс такая радикальная смена обстановки и климата переносится трудно. Но Алексей любит свою профессию, поэтому от поездок я его не отговариваю. Да и финансовая сторона вопроса очень радует. Мы ни в чем не нуждаемся, недавно продали старый автомобиль и купили новый. Но надеюсь, со временем муж будет чаще бывать дома. Хотя его опыт очень ценится руководством. Я стараюсь мужа поддерживать, но, честно говоря, мне все-таки трудно. С другой стороны, это настоящая мужская работа, и я горжусь Алексеем!
Марина УЛУНОВА
