Ощущение собственной ненужности преследует жителей Украины изо дня в день. С неподдельной завистью взирают они на демократию западного образца, где граждане участвуют в построении государства и имеют определенное влияние на власть. Нас же одаривают ласками только в период новых выборов, после чего на годы теряются в припадках «амнезии». А там, за кордоном, избранники таким недугом не страдают, потому что ответственность им прививается законом.
Ощущение собственной ненужности преследует жителей Украины изо дня в день. С неподдельной завистью взирают они на демократию западного образца, где граждане участвуют в построении государства и имеют определенное влияние на власть. Нас же одаривают ласками только в период новых выборов, после чего на годы теряются в припадках «амнезии». А там, за кордоном, избранники таким недугом не страдают, потому что ответственность им прививается законом.
Два с лишним года назад президент Украины Петр Порошенко издал указ «О порядке рассмотрения электронной петиции», и всего за пару месяцев на сайте гаранта было зарегистрировано более 16,5 тысячи предложений «из народа». После такие же разделы появились на Интернет-порталах правительства, Верховной Рады, областных и городских советов.
Казалось бы, вот она – долгожданная «прямая» демократия! Всего-то делов: любой человек может подать петицию, собрать нужное количество подписантов, и вуаля – замирает в предвкушении реакции власти. Но радость оказалась преждевременной.
В украинских реалиях петиции стали не инструментом диалога с правителями, а чем-то вроде социологического исследования, с помощью которого политики максимум могут отслеживать настроения и тенденции в народной среде. Возможно, они действительно внимательно наблюдают за этим срезом общественного мнения (хотя лично я в этом сильно сомневаюсь), но дальнейшего хода чаяниям масс все равно не дают.
Проблема в том, что петиция в Украине не имеет никакой юридической силы – по сути, это некая форма консультации. То есть в теории прямая демократия существует, а в натуре остается все в том же зачаточном состоянии. Грубо говоря, власть создала для нас иллюзию управления, а сама продолжает «хлопать ушами».
На данный момент система подачи электронных петиций действует в более чем 70 странах планеты. Где-то она также носит исключительно совещательный характер, но в некоторых государствах обладает императивным статусом.
Иными словами, прошение обязательно если не к выполнению, то к тщательному рассмотрению органами власти. Именно это и есть составная часть демократии. Допустим, в Финляндии петиция, собравшая 50 тысяч голосов, становится законопроектом, и парламент должен рассмотреть его в приоритетном порядке. 10 тысяч «за» гарантируют попадание петиции в латвийский Сейм. Подписи всего-навсего 200 граждан Великобритании дают им основания рассчитывать, что документ внимательно изучат чиновники. Вот это и есть не надуманная, а всамделишная причастность народа к управлению государством.
По идее, в руках украинцев оказался аналогичный инструмент для реализации своих прав, и при том у нас нет нужды рваться во власть, чтобы быть услышанными. Но диалог оказался односторонним: петиции не представляют для чиновников значения и значимости. Поэтому «просительная» активность людей постепенно пошла на убыль, равно как и шанс наладить связь с теми, кого они выбирают. Видимо, как раз последние в том не заинтересованы больше всего: ишь, чего удумали, указания нам раздавать! Не барское это дело – с челядью знаться и якшаться, пусть между собой как-нибудь разбираются.
Собственно, это все, что нужно знать о «прямой» демократии по-украински: на поверку она оказалась кривой. Или, если быть совсем уж точным, прямая свернулась в загогулину, отчетливо напоминающую кукиш.
Максим КОРОБЕЦ