Наконец-то украинские парламентарии начали рассматривать жизненно важный законопроект о надежном обеспечении соотечественников чистой питьевой водой, три четверти которой берется из открытых источников. Сколь актуальна эта проблема для запорожского края, можно судить даже по нескольким беглым штрихам.
Всякий раз, бывая в областном центре и проходя мостом через речушку в районе автовокзала, невольно зажимаешь нос от поднимающихся снизу «благовоний». И впрямь, какой только нечисти не намешано в тамошней жидкости, где в любой момент может вызреть уже вполне реальная чума! А ведь, поговаривают, еще три-четыре десятка лет назад там вполне безопасно было купаться. Подобная ситуация практически в каждом приднепровском городе, в том числе и Днепрорудном. Пройдя берегом Каховского водохранилища от Скелек до порта, на несколькокилометровом отрезке насчитал с полтора десятка источников загрязнения различного происхождения.
Чего же тогда ахать от жуткой смеси промышленно-бытовых отходов, в которую превращена ранее кристально чистая и богатая рыбными запасами днепровская гладь, ныне смахивающая на отхожее место, где с трудом выживают даже непривередливые лягушки, а оставшаяся рыбешка сплошь заражена гельминтами? Зато вольготно плодятся опасные для здоровья зеленые водоросли и процветает потенциально эпидемическая микрофлора. Никак мы взялись уничтожить свою природную среду, дабы затем, подобно фантастическим «морлокам» Герберта Уэллса, переселиться под землю?
Поражает олимпийское спокойствие властей на многочисленные публикации-«разносы» местной прессы на сей счет. Хотя опасность массовых кишечно-кожных заболеваний от контакта со столь бактерицидной влагой крайне высока. Словом, пора тому, что осталось после «революционного реформирования» санэпидемслужбы, закатав рукава, браться за спасение уже не самой «окружающей среды», а нас, в ней сущих! Пока не поздно…
Чем мы хуже соседей, которые в Западной Европе смогли-таки навести порядок? К примеру, в крупнейших тамошних реках Рейне, Сене, Темзе, Дунае немцы, французы, англичане, австрийцы благодаря строжайшему контролю и «драконовским» мерам против индивидуальных и коллективных загрязнителей сейчас ловят даже лососей, живущих в исключительно чистой воде. Хотя еще полвека тому она была сродни нынешней днепровской. Горькая ирония прогресса: ОНИ очищаются и оздоравливаются, а МЫ загаживаемся и загниваем под зычную риторику руководителей страны о «неизменности европейского выбора Украины».
Становится реальностью грустно анекдотичная ситуация. У знакомых случилась неприятность: сорвалась помолвка их дочери с немецким кавалером. Казалось бы, все складывалось вполне удачно – «забугорному» господину пришлись по душе и физические параметры нашей дивчины, и высшее образование, и тем более пристойное владение его родным языком (закончила иняз).
Но прилетев из Гамбурга на смотрины, немецкий жених в течение всего недельного пребывания в Украине не переставал с ужасом лепетать: «Гроссен катастрофа!» Его шокировало буквально все: от разбитых дорог, заросших сорняком нив, превращенных в открытую канализацию рек, неисчислимых «диких» свалок, облупленных зданий, хлорированной с ржавчиной жидкости в кранах – до неприкрытой коррупции на таможне. В конце концов, даже не попрощавшись, рванул бедняга в свою обустроенную и вылизанную Германию. Очевидно, не без основания решив: в стране, где так варварски относятся к природе и друг другу, бесполезно искать достойную подругу жизни…
А ведь еще при жизни нынешнего поколения земляки – любители посидеть с удочкой – нередко возвращались домой, таща солидный улов. Вот сценка из моего детства. Во двор дедушкиного подворья в сопровождении восхищенно галдящей соседской детворы, тяжело отдуваясь, входит мамин брат Александр, рослый мужик, таща на плече гигантскую щуку, пасть которой свешивалась ему на грудь, а хвост волочился по земле. Зубастая хищница, помнится, вытянула почти на три десятка кило!
Подобное по остроте ощущение испытал лишь много лет спустя во время тропической экспедиции, где пофартило вместе с коллегами-моряками исследовательского судна «Каллисто» у кораллового атолла поймать с борта трехметровую акулу. Но то был Тихий океан, а откуда в не больно широком и глубоком притоке Днепра – Пселе – взялись подобные рыбины-монстры? Более того, там водились и куда более впечатляющие чудища – стокилограммовые сомы!
Свидетельства того оставил мой второй дядя – Дмитрий, почти три десятилетия бороздивший на торговом судне полмира. Он оставил по себе не только благодарную память друзей, коллег, родственников, но и яркие, запоминающиеся заметки о родной Полтавщине и ее неповторимой природе, в частности – о становлении в нашей семье традиции сомоловства.
В пору юности наших родителей еще не загаженная природа щедро одаривала заботливых хозяев, а то и спасала им жизнь. Так, многодетная дедушкина семья выжила в голодные 1930-е годы исключительно благодаря речной и лесной «подкормке»: рыба и грибы-ягоды служили едва ли не единственным пропитанием. Мой же дедушка Влас Семенович, простой сельский учитель, обладал, что называется, нюхом на водную и лесную добычу, никогда не возвращаясь домой без весомого гостинца. Эту же любовь и знание природы он привил трем сыновьям и дочери, моей мамочке.
Особенно часто дедушка рыбачил в удивительно живописном урочище Голубивщина, где Псел образовывал широкую, с километр, излучину, в центре которой зиял колоссальный омут, получивший название Выр. Там, на крутом берегу, дедушка с помощью сыновей соорудил крепкую гатку, предварительно расчистив вокруг дно и посыпав его песком, чтобы чебаки (лещи) и сомы легче находили приманку из отходов вареной пшеницы и кукурузы. Вместе с прикормкой заглатывались и удочные крючки с насаженными червями, предварительно смазанными валерианой (считалось, что подобно котам рыба падка на сей аромат).
Для сомов же использовались крепкие шнуры с живцами-чебаками или лягушками. В одну из летних рыбацких ночей на шнур попался громадный сомище, пару часов не поддававшийся на все дедушкины усилия. Только с помощью косарей, заготавливающих невдалеке сено, удалось вытянуть из омута его владыку. Для доставки того домой понадобилась конная тележка. И немудрено: сом потянул на добрых 90 килограммов! В желудке его обнаружились остатки выдры и кожи с ноги вола, перед тем «оскальпированной» во время водопоя… Чем не пресноводная акула?
Увы, с тех пор много воды утекло, а еще больше – загрязнено промышленными и бытовыми отходами. Скажем, в Запорожье есть так называемая «красная речка» (изначально – Капустянка), получившая свое жуткое прозвище благодаря немыслимому коктейлю из отвальных, шламовых вытоков и отходов металлургического производства. Какая, даже самая неприхотливая, рыбешка способна выжить от подобных «облагораживаний» днепровской поймы?
Так, может, подадим пример всем согражданам в защите не только державных рубежей, но и выпестовавшей нас родимой землицы-неньки? В частности, инициировав введение максимальных штрафов противозагрязнительных санкций на уровне местного самоуправления. При этом наладив их строгое исполнение по примеру тех же западноевропейцев, где соответствующие инспекторы получают до трети поступающих карательных сумм. Что же нам мешает завести у себя подобные порядки?
Юрий СКИБА
