Если бы… Если бы лестничный пролет не был таким высоким… Если бы Коля не упал… Если бы он сейчас радовался с нами персональной выставке к своему 70-летию… Но Николай Колядко погиб, когда ему едва исполнилось 47.
Судьбу не перепишешь
«Замечательный художник и замечательный человек», – говорят те, кто его знал, и добавляют: – Если бы…» Я перебираю эти «если бы», словно четки. И, наконец, дохожу до последней бусины. Надо ли упоминать об этом? «О мертвых или хорошо, или ничего». Но это изречение в урезанном виде. На самом деле оно заканчивается словами: «Кроме правды». Что ж, пусть будет вся правда: если бы не пагубное пристрастие к спиртному…
Когда после гибели Николая Колядко зашли в его мастерскую, на мольберте стояло два полотна. Лицевой стороной – «Судьба»: девушка в стилизованном украинском костюме, силуэтом до странности похожая на шевченковскую Катерину. Она протянула руку, чтобы взять из вазы… Плод? Жребий? Метку? Другое полотно было повернуто тыльной стороной: «Казнь Дон-Кихота». Опять загадка: палач смахивает на шута, а сам Дон Кихот очень напоминает Христа. И даже если казнь на картине шутовская – для главного героя ледяное предощущение смерти, которое легло на сердце, навсегда останется настоящим.
С тех пор утекло немало времени. Нынешней зимой Николаю Колядко исполнилось бы 70 лет – возраст для современного человека далеко не предельный. Как много картин он мог бы еще создать с того промозглого февраля 1999-го, когда так нелепо оборвалась его жизнь! Но можно сколько угодно давать волю воображению, а судьбу не перепишешь.
В биографии Николая Колядко не так много заметных событий. Родился 17 декабря 1951 года в Запорожье. Мальчику дали имя в честь отца Николая Григорьевича, который был рабочим коксохимического завода. Мама Евдокия Харлампиевна тоже никакого отношения к искусству не имела. А Коля лепил из пластилина «коников» – и чудилось, что они живые. В 1964 году старшая сестра Зина отвела его в Запорожскую художественную школу. Феноменально одаренного подростка приметили и в 1968-м пригласили на живописно-педагогическое отделение Днепропетровского художественного училища.
После окончания училища были годы службы в армии. В 1975-м он вернулся в Запорожье, устроился на работу в художественно-промышленный комбинат и женился на однокурснице Наталье Здор.
– Коля сразу вам понравился, когда вы познакомились на первом курсе? – спрашиваю вдову художника Наталью Васильевну.
– Он всем нравился.
– На автопортретах у него удивительные голубые глаза…
– Они были лучистые, яркие, очень хорошие, – взгляд самой Натальи Колядко при этих словах наполняется светом. И я вдруг понимаю, почему он полюбил свою Наташку – тоненькую, нежную девчонку-украиночку из легендарной Петриковки. Такой она была полвека назад и такой оставалась для него до самого конца.
Еще одна жизненная веха: в 1977-м у них родился сын Денис (сейчас у Колядко двое внуков: 15-летний Тимур и 5-летний Марьянчик). Дальше – вступление в Союз художников, немалый список выставок и творческих поездок на Полтавщину, в Крым, Бердянск, Польшу. Чужие края чаровали, но не очаровывали: Коля любил Запорожье и не мыслил расставаться с родным городом. И вдруг – роковое 15 февраля 1999 года.
Философия линии
Николаю Колядко было многое дано, не только талант художника. Обаяние, простой добрый нрав. Он был красивым мужчиной (хотя никаких донжуанских замашек не имел). Прекрасно пел украинские песни (недаром Борис Чудновский, услышав его однажды, сделал Колю прототипом своей знаковой картины «Художник из Запорожья»).
В творческих поездках Колядко не нуждался в зарисовках – имел поразительную зрительную память. Полотна писал быстро, предварительно тщательно «прорисовывая» их в воображении. Рука как бы сама переносила мысленные картины на холст. Практически без помарок, широкими, свободными линиями, мощными мазками, полными бурлящей энергии.
А вот принудительная работа угнетала Колядко. Он терпеть не мог писать «на заказ», даже ради самого высокого заработка. Вставал рано. Часто приходил в художественно-промышленный комбинат раньше коллег. Собственноручно мыл пол в своей мастерской – искусство было для него чем-то не терпящим грязи.
Кандидат философских наук Сергей Тарадайко говорит, что не раз видел на мольберте у Колядко картины, которые буквально на следующий день исчезали: похоже, почему-то не устраивали автора – и он их зарисовывал. Один раз это был портрет Христа в терновом венце со слезой на щеке. В другой – пейзаж Днепра, сияющего в лучах спрятавшегося за облаками солнца.
«Мы подружились в молодости. Я был студентом философского факультета и много рассказывал Коле о философии, а он мне – об истории искусства и Украины», – вспоминает Тарадайко. Не так давно Сергей Николаевич написал и издал о друге молодости книгу «Философия линии». По его твердому убеждению, Николай Колядко – художник-философ не просто украинского, а мирового уровня.
Загадки на полотнах
В Запорожском областном художественном музее накануне юбилейной даты открылась персональная выставка «Духовный простор Николая Колядко», которая продлится до конца января. В общей сложности – 188 работ! Живописные полотна, рисунки, эскизы, даже скульптуры из шамота. 31 работа – из музейных фондов, еще 7 – из частных коллекций. Но большую часть – 150 – предоставила семья художника.
Картины Колядко – всякий раз загадка, которую интересно разгадывать, но невозможно уяснить до конца. Как «Судьбу» или «Казнь Дон Кихота». Как лукавую «Дочь мельника». Как «Кражу цветов» – в движении, на изломе линий. И не поймешь, убегает от нас эта женщина, дерзко протянувшая руку за цветком, или парит, подобно сказочному духу? А в большом полотне «Вечерние сплетни» есть что-то зловещее, ведьминское. Ведь и словом можно убить. Точно так, как нож в руках одной из сплетниц готов отсечь голову курицы.
Картину Николая Колядко «Сказка» читаешь подобно книге. И «Сон» – тоже загадка: портрет спящей жены в окружении миниатюрных фигурок кавалеров со шпагами и крупных груш. Наташе на самом деле приснился такой сон. Она поделилась с Николаем, а тот перенес видение на холст.
Мне кажется, Колядко часто посмеивался, создавая свои полотна. Это не явный юмор, а лишь тень усмешки в уголках губ. Она особенно заметна в его автопортретах и графике. А в живописных изображениях женщин и детей ощущаешь удивительную нежность. Посмотрите на «Портрет девочки (Анка)» или «Женщину в красном»: они не просто красивы, а – невыразимо прекрасны!
Стиль Николая Колядко узнаешь сразу: ему не было нужды подписывать картины. Но все же, на мой взгляд, в 1990-е «почерк» художника изменился, стал более совершенным, цвета – более изысканными. Мазок, сохраняя прежнюю силу и безошибочность, приобрел легкость, неожиданное изящество и в то же время глубину.
– Колядко родился художником, – убеждена куратор выставки Людмила Травень. – Ангел, наверно, водил его рукой.
Однажды Николай сознался коллеге-художнице: «Искусство – единственное, что увлекает меня по-настоящему. Это моя единственная жизненная потребность». Не хобби, не занятие, не работа – потребность. И если бы не тот роковой февральский день 1999 года… Опять – если бы!
Виталина ДОРОШЕНКО
